Похоже, что мы начали бояться будущего. Неопределённость, повисшая в воздухе после того, как средства пенсионного фонда были направлены на поддержку экономики Казахстана, не только не развеялась, но и стала ощущаться ещё острее.
С начала 2016 года, когда было принято решение об инвестировании свободных пенсионных накоплений в сумме 1,45 трлн тенге в экономику страны, прошло почти полгода. Но не покидает ощущение, что кровно заработанные казахстанцами деньги, являющиеся, к тому же, нашей надеждой на сытую старость, выступают просто как инструмент залатывания дыр. То есть, стратегия, при помощи которой из моих 100 тысяч тенге после всех манипуляций Национального банка, я получу доход, хотя бы равный уровню инфляции, – абсолютно непонятна.
Сначала Гульжана Карагусова, будучи председателем комитета по финансам и бюджету Мажилиса Парламента, предлагает использовать пенсионные накопления для покрытия дефицита бюджета. Аргументация депутата крайне проста. В текущем году Правительство на покрытие дефицита взяло кредит у международных финансовых институтов, но правильнее на эти цели было направить пенсионные средства, дескать, занимать – всегда дороже.
Учитывая, что деньги Казахстан в Азиатском банке развития занял по ставке ЛИБОР+2%, а ЛИБОР последние два года максимально достигал 0,84% (6 месяцев), можно сказать, что условия неплохие.
Получается, что пенсионные деньги, по мнению депутата, должны финансировать дефицит бюджета практически бесплатно.
Что там говорить, проблема ведь пустяковая, так как доходность до уровня инфляции в стране в случае чего покрывается за счёт средств Фонда гарантирования вкладов. Так что нам и этого хватит.
Тем более, мы прекрасно знаем, что происходит, когда львиная доля пенсионных средств вкладывается в государственные ценные бумаги. Это не может обеспечить доходность пенсионных активов даже на уровне инфляции в стране. Все это мы проходили, начиная с 1998 года.
Но поразил другой факт. Национальный банк, имея статус доверительного управляющего, распределяя пенсионные деньги, делал это максимально завуалировано. В итоге какое-то оперативное разъяснение давали представители финансового сектора страны, в частности глава Народного банка Казахстана Умит Шаяхметова.
В настоящий момент мы знаем, что деньги из ЕНПФ получат 30 из 35 банков. Пенсионные активы выделяются на срок 3,5 года, из которых шесть месяцев предоставляются на освоение. Перечень банков, в которые направляются пенсионные активы, основан на их потенциале кредитования, а именно на размерах корпоративного ссудного портфеля.
Отрасли, в которые эти деньги будут направляться, определены программой «ДКБ-2020» и государственной программой индустриально-инновационного развития на 2015-2019 годы. Лишь небольшая часть денег может пойти на проекты без отраслевых ограничений.
Однако во время заседания правительства 14 июня выяснилось, что вообще-то банки, получившие деньги от ЕНПФ, хотят сами выбирать отрасли для кредитования.
С другой стороны, Народный банк Казахстана, занимающий второе место по размеру активов среди банков второго уровня, один из лидеров в области корпоративного кредитования, отказывается от пенсионных денег, ссылаясь на то, что они дорогие, а процедуры по их мониторингу, администрированию и освоению крайне сложны.
Складывается ощущение, что Национальный банк мало беспокоит то, что деньги, а тем более пенсионные средства, должны быть вложены в отрасли, которые способны обеспечить быструю отдачу, а не туда, где создаётся минимальная добавочная стоимость для экономики.
Более того, пока разрабатывались правила предоставления банкам пенсионных средств, доходность пенсионных активов ЕНПФ, распределённая на счета вкладчиков, за период с января по апрель текущего года составила 2,2%. Для сравнения: индекс потребительских цен за этот же период составил 3,6%.
Так что инфляция съела весь наш доход.
Вся эта ситуация до боли напоминает глобальный финансовый кризис. Тогда пенсионные средства были направлены на поддержку экономики, в том числе, через покупку акций компаний. Если в 2003 году на долю негосударственных ценных бумаг эмитентов РК в общей структуре портфеля приходилось 29,9%, то уже в конце 2006, удельный вес данных финансовых инструментов вырос до 52%. Результатом данной политики управления стали убытки накопительных пенсионных фондов в размере порядка 50 миллиардов тенге.
Более того, в результате инвестиционной деятельности частных пенсионных фондов в 2014 году было списано порядка 100 млрд тенге, которые были вложены в так называемые «мусорные облигации». Разумеется, решения тогда принимали сами пенсионные фонды, но где же был регулятор?
Одним словом, пока разработчики новой политики инвестирования не сделали ничего, чтобы как-то развеять боязнь завтрашнего дня у будущих казахстанских пенсионеров.
На сегодняшний день вкладчиками ЕНПФ являются 9,7 миллиона человека, делая данный институт самым массовым с точки зрения вовлечения населения. От эффективности его работы зависит обеспеченная старость абсолютного большинства граждан Казахстана, а значит, проблема, возникшая в пенсионной системе, воспринимается не как рядовая, а как проблема, имеющая серьёзные социальные последствия.
Поэтому, в текущих условиях, ввиду отсутствия прозрачной политики инвестирования, гораздо эффективнее перевести пенсионные деньги на банковские депозиты на длительный срок без права снятия вплоть до наступления пенсионного возраста. И населению хорошо, которое будет иметь доход по 15% годовых, и банковская система получит «длинные деньги».
Да, стоимость кредитования не станет ниже, да, мера архаичная, но в этом есть хоть какая-то прозрачность и гарантия для всех участников пенсионной системы: населения, бизнеса, финансовых организаций и государства.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Источник: informburo.kz
