Часть 1
Моя коллега загрузила файл, проектор высветил первый слайд презентации. Словно бритвой режет глаз заголовок: INGLISH… Препод молчит. Коллеги посапывают в ожидании своей очереди. Я хватаюсь за голову и язвительно комментирую с места. Девушка ойкает и торопливо исправляет: INGLESH.
Нынешним летом КазУМОиМЯ выдал ей диплом преподавателя английского и французского языков. Теперь у нас с ней вполне законные основания уже в сентябре-2016 встретить ваших детей в школе. Гуд морнинг, чилдрен. Опен ё букс…
Настоящий cultural shock оглоушил меня в первый же день знакомства с КазУМОиМЯ. Универ согласился сделать учителей английского из абитуриентов с любым уровнем знания языка. При поступлении у нас не проверяли английский вообще. Никак. Никто. (После я с удивлением прочту в дипломе, что при поступлении я прошёл, оказывается, некое «интервью».) У нас не спросили сертификатов ТOEFL или IELTS. Более того, этими сертификатами, как я выяснил позже, и наши университетские преподаватели не спешат рисануться. Их нет вовсе, либо же преподы скромничают и прячут их от греха подальше.
Студенческий билет – по-прежнему картонка, а не смарт-карточка с магнитным чипом
Два миллиона человек на планете ежегодно сдают экзамен IELTS: но вот до алматинского иняза эта новость ещё не докатилась, похоже. На стенке, где должны висеть эти свидетельства профессионализма наших учителей, болтается (см. часть 1) ключ от сортира.
Placement Test для нас провели уже после зачисления и всячески уговаривали его, теста, не бояться. Оценив образованность своих уже зачисленных студентов – будущих толкователей языка Байрона и Шекспира – преподаватели разделили нас на две группы – «начинающие» и «продолжающие». Ко второму году обучения, по замыслу администрации универа, обе группы должны были выйти уже на ступень C1 и снова слиться воедино. C1 – это первое звено в освоении языка на профессиональном уровне: это значит, что знания учащихся уже приблизились к уровню носителя языка.
Сравнять наши очень разные уровни – это что-то из сказок Шервудского леса. Чтобы такое произошло, либо «продолжающие» должны забить на обучение и спуститься до уровня «начинающих». Либо «начинающие», весь год пребывая в круглосуточном англоязычном общении, в интенсивном режиме взлетают на уровень С1.
Такое смешение уровней в одной группе прямо противоречит принципу систематичности (systematicness, the acquisition of systematic knowledge by the pupils) и принципу доступности (accessibility: the material should correspond to the mental powers of the learners; it should be neither too difficult, nor too easy or too childish for them; gradation of difficulties is also; an indispensable condition of accessibility. It should be rightly doze. It should be properly graded). Об этих принципах в стенах этого же университета нам поведают по предмету «Методология преподавания иностранного языка».
Вскоре мы сами стали свидетелями того, что происходит, если эти принципы университет игнорирует.
Об элементарных вещах
Занятие у объединённой группы по предмету «Theory of the English language» ведёт Мадениет Ахметова. Замечательный препод, ответственный и терпеливый. Мы как-то даже ходили на поклон к завкафедрой с просьбой оставить нам Мадениет Кадесовну и на следующий семестр. Хотя унижаться и выпрашивать мы не были обязаны. Болонская система позволяет студенту самостоятельно выстраивать расписание, выбирать предметы, набирая «кредиты». Например, в германском Universität Karlsruhe я выбирал предметы, ориентируясь только на фамилию преподавателя: и многие так делали. Харизма учителя и его профессионализм во многом определяют успешность учёбы. В Казахстане по этой системе уже работает университет KIMEP: ведь наша республика присоединилась к Болонскому процессу в 2010 году.
Но инязу, разумеется, Болонья не указ. Может быть, тут все ещё думают, что болоньей от дождя укрываются. Или это просто собака такая. Лохматая.
Фото Руслана МинулинаАудитория универа для 18 студентов: теснота «компенсируется» отсутствием спинок у парт, проектора и наглядного материала
И вот Мадениет Кадесовна сидит спиной к экрану, готовится слушать выступление. Ей предстоит делать пометки в своём блокноте, чтобы потом оценить выступление Айнуры. Произношение, словарный запас, логическая связь. Студентка собирается продемонстрировать нам через проектор коротенькую презентацию и рассказать своими словами (можно пару раз подглядеть на экран), о чем собственно речь. Коллеги пробегаются по своим записям в ожидании своего выступления. Айнура загрузила файл, проектор высветил первый слайд презентации. Словно бритвой режет глаз заголовок: INGLISH Я хватаюсь за голову и язвительно комментирую с места. Девушка ойкает и торопливо исправляет: INGLESH. Всю свою презентацию Айнура бойко отчитает нам с бумажки, – вопреки всем существующим требованиям.
Мне уже и неловко за собственную придирчивость. Все же молчат. Чего мне, больше всех надо? Она перевелась с вечернего на дневной. Наверняка, есть масса уважительных причин: семья, работа. А диплом всем нужен, правда? А чего я – самый тут умный?
У Алмагуль характер уже потвёрже. Дочка полицейского начальника, харизматичная, громкоголосая и настойчивая, она сама недавно довела до слёз Мадениет Кадесовну. Если у одних студентов уровень вполне достаточен, чтобы выступать с докладами, то Алмагуль все ждёт, когда ей напишут дату мелом на доске, спрашивает, когда же мы будем изучать неправильные глаголы. Всё это – уровень для самых «нулевичков». Сама выступать перед нами на английском она категорически отказывается. «Чтобы не выглядеть клоуном». Доклад она будет сдавать Мадениет Кадесовне персонально, без нашего присутствия. И я понимаю Алмагуль: ведь ей пообещали научить её английскому: без всяких если пообещали. Так вот, раз взялись, раз деньги получили – учите! Ведь все студенты нашей группы – и «начинающие» и «продолжающие» – поступили на полноплатной основе. В целом по Казахстану, напомню, 70% студентов учатся за собственный счёт.
Но с таким характером повезло родиться не всем. На перемене ко мне подойдёт Касиет, скромная, застенчивая девушка в традиционном для мусульман головном платке. Она вновь мне тихо пожалуется, что не понимает многого из того, что ей толкуют преподаватели. По словам моей сокурсницы, Гулим Сериковна (Садыбекову поставили преподавать LSP – Language for Special Purposes) только что наорала на Касиет: мол, не знаешь элементарных вещей. (Садыбекова – уже третья на этом злополучном предмете. Был Мухамеджанов, Шарипова). Может быть, найдётся когда-нибудь добрый человек – он пригласит в КазУМОиМЯ легендарного Шалву Амонашвили. И он прочитает своим казахстанским коллегам лекцию «Если учитель раздражается, его просто надо вывести из класса».
Комплектуя группу таким образом, по принципу қалай болса, солай (как есть, так и ладно), универ не только показывает нам, что игнорировать декларируемые им же, университетом, дидактические принципы можно и нужно. Нас искусственно сталкивают лбами: атмосфера в группе накаляется и мы уже начинаем конфликтовать между собой.
Мне всё неуютнее. Но я понимаю, что девчонкам – ещё хуже…
Узнать своё место
На втором курсе я заставил себя стряхнуть пасту с ушей и избавиться от комплиментов преподавателей (you are smart student!). В языковом центре Interpress я рискнул проверить свой реальный уровень английского. Чтобы не провалиться на экзамене IELTS, я параллельно с университетскими парами бегал по вечерам сюда ещё и на интенсивный подготовительный курс.
Оказывается, даже и у нас, в Казахстане при желании можно реализовать все те принципы, постулаты, правила и секреты вовлечения учеников в дело изучения английского языка, про которые нам рассказывали на лекциях в универе.
Здесь, на частных курсах, слышали и про systematicness, и про accessibility. Interpress не спешит схватить каждого платёжеспособного желающего пять раз в неделю отдавать свой свободный вечер английскому. Прежде тебя непременно бесплатно протестируют – соответствуешь ли ты требованиям курсов или нет?
Фото Руслана МинулинаКабинет Interpress: стикеры, проектор, интерактивная доска и даже стулья со спинками
Тут, на расстоянии единственной остановки от иняза, в частном языковом центре реализован и принцип наглядности. Это значит, что стикеры и таблицы, постеры, сертификаты и графики – всё, что нас окружает, выполнено на английском языке. И главное правило: no local languages. Это уже для погружения в языковую среду: ведь каждая «англоязычная» минута общения с преподавателем и с сокурсником здесь – на вес золота. В городе общаться на языке не с кем, языковую атмосферу создавать необходимо искусственно.
В итоге набрал 6.5 баллов (из 9 возможных). Это уровень B2. Значит, у меня уже есть «чёткое представление об английском языке, навыках письма, чтения, и понимания английской речи». Далеко не обещанный универом С1. Впрочем, это не стало для меня открытием.
Тешу себя робкой надеждой, что университетские апашки, прочитав сии гневливые строки, повесят теперь в кабинете портрет хотя бы Вильяма, нашего…
Продолжение следует
Источник: informburo.kz
